ПРО МОСКВИЧА И ЯПОНКУ
Негаражного хранения Москвич,
Пятьдесят седьмой модельный год,
На спидометре - пробега много тыщ,
И горючего довольно много жрёт.
Натуральный светлый кожаный салон
Со следами прошлых пьянок и утех,
Предыдущую хозяйку помнит он,
Да и тех, что были раньше, но не всех
Шрам от шпилек на облезлом потолке,
Бампер - битый в дни разлук и неудач,
Без аптечки и запаски, налегке,
Он ржавеет во дворе одной из дач.
Сквозь забор глядит на Минское шоссе,
На дизайна современного примеры.
Почему-то ему нравятся не все,
А молоденькая чёрная Аlmera.
Как упруг её сидений поролон,
Разгоняется до сотки за мгновенье,
Все обводы - совершенства эталон,
И любовью дышит каждое движенье.
Он ревнует, обнаружив тень в окне
Пассажирской её правой стороны,
Он частенько видит с ней себя во сне,
И они, как будто, оба влюблены,
Он как будто бы наряжен в новый хром,
Новый двигатель заряжен под капот...
Но будильник - по багажнику багром:
- Просыпайся, старый-битый идиот!
Он проснётся и посмотрит на угар,
Сразу зренью не поверит своему:
Рядом с ней припарковался Jaguar,
И она мигает фарами ему!
И Москвич поймёт, что только раз живёт,
И что если так нужна ему Аlmera?
То - сейчас! И старый двигатель взревёт,
Он на финише не может быть не первым!
Руки женские на стареньком руле,
Длинная нога в чулке втопила газ,
Bentley, Porsche отстают и Chevrolet,
А в него "японка" влюблена сейчас!
Пусть роман их лишь на несколько недель,
Ретро - в моде, и на мир он не сердит.
Он - конечно, "на любителя" модель,
А она недавно куплена в кредит.
Пусть она проснётся утром, хохоча
Где-то в центре, в переулках Самотёк,
Пусть потянется и вспомнит Москвича,
Увидав прижатый "дворником" цветок.
(с) orlusha
