А какие у Вас соседи?

[Visual]

Назвать получение новой, более просторной квартиры рядовым событием в семейной жизни – значит, безжалостно умалить те чувства, которое испытывали мы с женой и двумя сыновьями. Двухкомнатная! С деревянными полами! С накатанными на стены золотыми финтифлюшками! А главное – новая, ещё муха по ней не пролетала и таракан не пробегал.
Правда, горячей воды не было, стены в ладонь толщиной, входные двери из ДВП в один слой и окна без подоконников – хрущёвка-крупнопанелька. Но в толщине ли дверей жизненное счастье?
Наивные люди, не обстрелянные звуками бытового артиллерийского огня крупнопанельных домов! Через день на лестничной площадке раздался такой грохот, что казалось, все этажи над нами и под нами рухнули под тяжестью счастья новосёлов. Мы с испугом выглянули за дверь и увидели очередного обладателя новейшей жилплощади, сияющего не то от положительных эмоций, не то от напряжения: на его горбу уютно устроился ножками вверх кухонный стол. Перед нашей дверью мебель описала дугу и исчезла в соседней квартире.
Пушечные выстрелы картонных дверей и лихорадочная трясучка стен продлились несколько дней: квартира у соседей была трёхкомнатная и требовала меблировки. Последним рейсом, сопя, кряхтя и поминутно чертыхаясь, несколько мужиков втащили пианино: дочь соседей музицировала.
Всё это время наши дети жили у бабушки. Под топот и гром соседей мы засыпали вместе с ними ещё несколько дней, как будто жили в одной квартире. По ночам было слышно их сонное бормотание, а значит, им – наше.

Недели через две суматоха переезда закончилась, наступила относительная тишина. Но в ближайшую субботу наша квартира внезапно вздрогнула от топота пляшущих ног соседских гостей, отмечающих новоселье.
Из-за стены хорошо слышались то бренчание пианино, то разухабистые переборы баяна.
– Чавела! – неслось сквозь стены цыганское междометие, и топот переходил в рассыпчатую дробь, сопровождаемую женским визгом и разбойничьим свистом мужчин.
Счастье новоселья до того было широко, что не поместилось в трёх комнатах и кухне и выплеснулось на лестничную клетку, а через несколько минут ворвалось и в нашу квартиру. Дверь вдруг распахнулась, и к нам бесцеремонно влетел в годах, но стройный, с фигурой кадрового офицера мужик, схватил нас за руки и поволок в кратер, клокочущий песнями и плясками.
– Шабра! – представил он нас гостям. – Соседи.
– Штрафную! – радостно заревела весёлая компания.
– В фужер им, в фужер! – поправил виночерпия стройный мужик, видя, как тот наполняет стопки. – Чавела!
И тут же пустился в пляс, ловко работая ногами. Ему вдогонку с ликующими переборами заговорил баян.

Так мы познакомились с соседями – Григорием Фокеичем и его женой Александрой Ивановной. В первые дни Фокеич не уставал удивлять нас своим жизнерадостным характером, всегда весёлой открытой улыбкой, раскатистым смехом и оптимизмом.
Под стать ему была и Александра Ивановна, постоянно улыбающаяся женщина, хотя трое их мальчишек-школьников нередко подкидывали им сюрпризы.
Вместе выйти на работу и встретиться с Фокеичем на лестничной клетке долгое время не получалось. Но однажды эта встреча всё-таки произошла и повергла меня в шок. На лестничной клетке стоял и запирал на ключ квартиру… подполковник милиции с богатым набором орденских планок.
«Чавела!» – чуть не брякнул я, оторопев от изумления.
– Под утро закончил дежурство. Проспал вот, – пояснил Фокеич с бодрой улыбкой, как будто и не было у него бессонной ночи.
Жили они с Александрой Ивановной легко и весело. Ни одного праздника не проходило без застолья и баяна, без дробной пляски подполковника и лихого возгласа: «Чавела!» Как правило, за столом собирались два его брата и сестра с семьями, и обязательно на самом почётном месте восседал отец – дедушка Фокий. Он спокойно взирал на поющее и пляшущее семейство, иногда снисходительно и добро улыбаясь. По всему было видно: доволен старик своими весёлыми, неунывающими детьми.
Нередко и мы принимали участие в праздничных застольях и семейных торжествах соседа. Глядя на дружную семью, мы всё крепче проникались к ней уважением и любовью. И чем дольше жили и общались с ними, тем больше и глубже понимали их образ жизни: ни в коем случае не унывать, радоваться всему, что радует, не обращать внимания на неприятные мелочи.

Не было выходного, чтобы наши хозяйки не обменялись своими кулинарными изделиями, не пригласили к столу на пирожки или блины. Однажды Григорий Фокеич зашёл с необычной просьбой:
– У тебя случайно трубного ключа не найдётся? В нашем туалете из бачка вода подтекает. Сгон подтянуть бы надо… Нет? Пойдём, поможешь как-нибудь замотать изолентой.
В квартире соседа, как всегда, вкусно пахло: Александра Ивановна пекла пирожки.
Мы зашли в туалет, но течи я нигде не обнаружил. Фокеич запустил руку в сливной бачок и извлёк из него мокрую бутылку водки. Беззвучно смеясь, он наполнил чуть ли не полный гранёный стакан и протянул его мне:
– Премию получил. Обмыть полагается.
– Эй, вы там, слесаря, – услышали мы через закрытую дверь туалета голос Александры Ивановны. – Мойте руки да идите есть пирожки.
В тесной кухне за столом уже сидела и моя хозяйка.
На голодный желудок выпитая водка стала делать своё коварное дело: нас изрядно повело. Жёны с изумлением наблюдали за нами.
– Никуда не выходили, а смотри – уже навеселе. Когда успели?

Появление Фокеича в полной форме милицейского подполковника иногда вызывало курьёзы. Возле нашего дома перестали парковаться автомобили, и двор как будто расширился на радость детворе. Исчезли куда-то бомжи и пьяницы, хотя рядом располагался продовольственный магазин с винно-водочным отделом. Ни громкого шума, ни тем более мата…
Однажды во временное отсутствие хозяйки у меня в квартире стихийно возник мальчишник. И, как водится в застолье, анекдоты, громкий говор и весёлый смех… В самый разгар мероприятия дверь в квартиру распахнулась и на пороге во всём блеске возник Фокеич.
– Это ещё что за шум? – командирским басом строго вопросил он. – Да ещё в будний день!
На мгновение повисла мёртвая тишина. И вдруг…
– Ребята, милиция! – завопил испуганным голосом один из гостей и с удивительной для своего тучного тела проворностью торпедой пролетел мимо подполковника и зашлёпал босыми ногами по ступенькам лестницы, оставив с испугу свою обувь в квартире.
Пришлось догонять «беженца» чуть ли не у автобусной остановки и объяснять, что милицию никто не вызывал и вытрезвитель никому не светит.

Дети росли, взрослели, стало тесно. Нам понадобилось поменять свою двушку на трёшку. Расставались мы с уже вышедшими на пенсию Фокеичем и Александрой Ивановной с большим сожалением. Не обошлось и без слёз с обеих сторон. Мы переехали в другой микрорайон, но долго ещё навещали друзей.
На новом месте, в доме с толстыми стенами, нам предстояло прожить многие годы. Хотелось завязать с новыми соседями такую же дружбу, чтобы чувствовать: рядом с тобой живут люди, которые в трудную минуту придут на помощь.
Вскоре состоялась свадьба нашего старшего сына. И я по примеру Фокеича пригласил соседскую пару, которая была как раз нашего возраста. Новые соседи не отказались от приглашения, но вели себя как-то скованно, жеманничали, едва прикасаясь к блюдам. После, во время разбора полётов, мы объяснили это повышенной стеснительностью.
Прошло много времени, но теплоты, доверительности с новыми соседями так и не возникало. И вот как-то зашла к нам соседка с горой румяных булочек на подносе. «Лёд тронулся», – подумали мы радостно.
– Возьмёте? – спросила вошедшая. – Совсем свежие, только что из духовки.
Мы взяли по одной, искренне поблагодарив кулинара за угощение.
– С вас… – и она назвала цену.

[Barash]

Когда полтора года назад у нас с мужем родилась доча, всерьез подумывали сменить нашу трешку на четырехкомнатную - заодно материнский капитал "оприходовать" по назначению. Но отказались от этой мысли. Основной аргумент - СОСЕДИ. Наши соседи по тамбуру - пара в годах, интеллигентные, умные, интересные люди. Соседка частенько угощает нас пирогами и другими домашними вкусностями, а я ей ношу роллы, когда их готовлю - всегда рассчитываю еще и на них. Милейшие люди - им всегда можно доверить ключи и цветы, когда уезжаем в отпуск, можно попросить присмотреть за детьми, и они всегда и с удовольствием соглашаются, не говоря уж о том, что всегда тихо и чисто. Все-таки это многого стоит, а на новом месте - еще фиг знает...

[aaz]

Вскоре состоялась свадьба нашего старшего сына. И я по примеру Фокеича пригласил соседскую пару, которая была как раз нашего возраста.

Интересно, Фокеича с женой - тоже?

[Vadeg]

В принципе, не важно. Новые соседи утырки какие-то.

[aaz]

Это не повод о старых забывать. (Не утверждаю, что в данном случае так и было.)

[Бальшой]

Какие то у тебя грустные рассказы.

[Romshtex]

А у нас соседи какие-то никакие.

[Светла]

А у нас соседи какие-то никакие.

А меня как раз и радует то, что мои соседи - никакие.

[Перечница]

Акустический парадокс наших жилых домов: Никогда не слышно, что кричат
из кухни, зато прекрасно слышно, как сосед двумя этажами выше страдает от
запора...(с

[stas]

Сосед - это ведь дело не простое, это не всякий-який, не прохожий, не калика перехожий. Сосед человеку даден, чтоб сердце ему тяжелить, разум мутить, нрав распалять. От него, от соседа, будто исходит что, беспокой тяжелый али тревожность. Иной раз вступит дума: вот зачем он, сосед, такой, а не другой? Чего он?.. Глядишь на него: вот он вышел на крыльцо. Зевает. В небо смотрит. Сплюнул. Опять в небо смотрит.
И думаешь: чего смотрит-то? Чего он там не видел? Стоит-стоит, а чего
стоит - и сам не знает. Крикнешь: - Эй! - Чего?..
- А ничего! Вот чего. Расчевокался, чевокалка... Чего
расчевокался-то?.. - А тебе чего? - А ничего!
- Ну и молчи! - Сам молчи, а то щас как дам!
Ну и подерешься другой раз, когда и до смерти, а то просто руки-ноги
поломаешь, глаз там выбьешь, другое что. Сосед потому что.

Т.Толстая "КЫСЬ"

Вот,как-то так.